«Вы сейчас мне хотите дать срок, как дают за убийство. А я боролась за ваше здоровье».
Последние слова
«Я оказался в мире, который изображён на картинах Иеронима Босха. Это совершенно другой мир со своей особой наукой наказания людей».
«Интересно, что я такого сделал, что мне хотят дать 22 года? Моя вина, скорее всего, из-за того, что я родился, жил, вырос и работал в стране, которая называется Украина».
«За 20 месяцев мне не пришлось ни разу врать. А говорить правду легко и приятно. А в конечном итоге правда и справедливость всегда побеждают».
«Я хочу еще сказать, что никакие уголовные статьи, никакие обвинения не помешают нам чувствовать себя людьми, любящими свою страну и свой народ».
«Я не признаю все преступные обвинения, которыми клеймят меня».
«Я, как и весь народ, никогда не приму ложные ярлыки «террористов», «экстремистов», «диверсантов», «миссионеров», которыми в один миг РФ обозвала крымчан».
«Мои опыт, знания и умения пригодятся многим людям, если я буду на свободе...».
«Вы такие же молчаливые рабы режима, слуги дьявола и палачи, губящие добрых, свободномыслящих и свободноговорящих, невиновных людей».
«Единственная угроза для следственных органов, исходящая от Свидетелей Иеговы — остаться безработными».
«О справедливости я вас просить не хочу, а о милости просить не могу».
«Невозможность мирным способом повлиять на действия властей, и уголовное преследование людей, несогласных с этим, приводит к тому, что кто-то уедет из страны, а кто-то решится принять какие-либо действия».
«Я сугубо гражданский человек без милитаристских амбиций, против войны и разрушения городов».
«Я увидел мешки на головах, провода на разных конечностях тела, сломанные рёбра, отбитые почки, люди, забитые до смерти, голод больше года, никакой медицинской помощи, люди гнили, ноги, руки, вши, клопы, два раза душ за год, в который мы сходили, — ушли грязнее, чем пришли, ещё и побитые».
«Признать меня виновным, значит признать, что в России журналистская работа — это преступление».
«Для меня мало было знать, что нет моего голоса «за», — для меня было важно, что не будет моего голоса «против».
Я вам не верю, я вас не боюсь, и я у вас ничего не прошу.
«Я смотрю вперед и вижу Россию, наполненную ответственными и любящими людьми. Пусть каждый представит себе такую Россию, и пусть этот образ руководит вами в так же, как он руководит мной».
«Для себя я требую максимального срока лишения свободы. Потому что я вас — презираю. Ходить с вами по одной земле и жить с вами в одном государстве — я не буду».
«Каждый раз, когда я работала, я рисковала не только своей свободой, но и здоровьем, жизнью».
«Вы сейчас мне хотите дать срок, как дают за убийство. А я боролась за ваше здоровье».
«Я оказался в мире, который изображён на картинах Иеронима Босха. Это совершенно другой мир со своей особой наукой наказания людей».
«Интересно, что я такого сделал, что мне хотят дать 22 года? Моя вина, скорее всего, из-за того, что я родился, жил, вырос и работал в стране, которая называется Украина».
«За 20 месяцев мне не пришлось ни разу врать. А говорить правду легко и приятно. А в конечном итоге правда и справедливость всегда побеждают».
«Я хочу еще сказать, что никакие уголовные статьи, никакие обвинения не помешают нам чувствовать себя людьми, любящими свою страну и свой народ».
«Я не признаю все преступные обвинения, которыми клеймят меня».
«Я, как и весь народ, никогда не приму ложные ярлыки «террористов», «экстремистов», «диверсантов», «миссионеров», которыми в один миг РФ обозвала крымчан».
«Мои опыт, знания и умения пригодятся многим людям, если я буду на свободе...».
Подписывайтесь на последние слова