«Большую часть своей жизни я старался вносить в мир добро, помогать, заботиться о ближних и нуждающихся».
Последние слова
«Вы понимаете, что обвинение заведомо невиновного — это тоже преступление, гражданин прокурор? Вы понимаете, что любое уголовное дело через пять лет, через 10 будет поднято? И вы как обвинитель можете попасть на моё место».
«Произошла, к сожалению, большая ошибка…».
«Я протестовал против несправедливости и выполнял свой гражданский долг».
«Я хочу, чтобы, да, удовлетворили апелляционную жалобу, так как меня дома нет уже полгода. Я семье должен помогать, работу работать».
«Вы, пожалуйста, обещайте, что сохраните оптимизм и не разучитесь улыбаться. Потому что они победят ровно в тот момент, когда мы утратим способность радоваться жизни».
«Если человек выступает против войны, то уж точно он не должен сидеть в тюрьме. Всякий любой здравомыслящий человек всегда против войны».
«Я хочу еще сказать, что никакие уголовные статьи, никакие обвинения не помешают нам чувствовать себя людьми, любящими свою страну и свой народ».
«Репрессии в настоящее время сравнимы с репрессиями Сталина»
«Делать правильный выбор, повышать уровень честности и здравого смысла — это наш путь. Без нас с вами выборы сами себя честными сделать не могут. Честными их делают люди».
«За все 17 лет, что мы работаем в Чечне, — даже в разгар военных действий, в обстановке бомбёжек и «зачисток» — мы не видели в глазах жителей Чечни такого страха, как в последние годы».
«Подобные суды не помогают устранить те беды и недостатки, о которых свидетельствуют документы Хельсинкской группы и о которых я пытался здесь говорить…».
«Давайте, дорогие соотечественники, соседи по Москве и России, поверим в себя, расправим плечи, наденем лучшие костюмы и нарядные платья и вспомним все радости мягкой силы и мужества и пойдем по пути свободы».
«Мой срок — 15 лет, по смысловому содержанию он логичен людоедским приговорам за проскок огурцами в портрет Сталина».
«Если мне дадут реальный срок, я буду отбывать его с чистой совестью и достоинством».
«За что мы сидим? 8 человек! За что? За то, что мы были узбеки по национальности? За то, что мы защищали свою улицу? Свои дома, своих детей, своих жён?»
«Я не переступил ни сантиметра границы своего государства, я оборонял родину, где жил, учился, создавал семью».
«Меня лишили свободы при отсутствии с моей стороны преступления. Я стал жертвой репрессий по национальному, религиозному признаку».
«То что в моей жизни теперь происходит — это следствие моего выбора: молчать или сказать то, что я думаю».
«Моё уголовное дело слеплено абсолютно из ничего».
Подписывайтесь на последние слова