Последнее слово
«Виню я себя только в одном: что за годы своей политической деятельности не сумел убедить достаточно моих соотечественников и политиков демократических стран в том, какую опасность несёт для России и для мира нынешний режим в Кремле. Сегодня это очевидно всем, но страшной ценой — ценой войны».
Граждане судьи! Я был уверен, что после двух десятилетий в российской политике; после всего, что я увидел и пережил, меня уже ничто не сможет удивить. Должен признаться, что я ошибался. Меня всё же удивило, что по степени закрытости и дискриминации стороны защиты мой процесс в 2023 году оставил позади «суды» над советскими диссидентами в 1960-70-е годы. Не говоря уже о запрошенном сроке и лексике про «врага»: это даже не 1970-е — это 1930-е. Для меня как для историка это — повод для рефлексии.
На стадии показаний подсудимого председательствующий напомнил мне, что одним из смягчающих обстоятельств является «раскаяние в содеянном». И, хотя весёлого вокруг меня сейчас мало, я не смог сдержать улыбку. В содеянном должны раскаиваться преступники. Я же нахожусь в тюрьме за свои политические взгляды. За выступления против войны в Украине. За многолетнюю борьбу с диктатурой Путина. За содействие принятию персональных международных санкций по «Закону Магнитского» против нарушителей прав человека. Я не только не раскаиваюсь ни в чём из этого — я этим горжусь. Горжусь тем, что в политику меня привел Борис Немцов. И хочу надеяться, что ему за меня не стыдно. Подписываюсь под каждым словом из тех, которые я говорил и которые вменяются мне в этом обвинении. А виню я себя только в одном: что за годы своей политической деятельности не сумел убедить достаточно моих соотечественников и политиков демократических стран в том, какую опасность несёт для России и для мира нынешний режим в Кремле. Сегодня это очевидно всем, но страшной ценой — ценой войны.
В последнем слове обычно просят об оправдательном приговоре. Для человека, не совершавшего преступлений, единственно законным приговором был бы оправдательный. Но я ни о чём не прошу у этого суда. Я знаю свой приговор. Я знал его ещё год назад, когда увидел в зеркале бегущих за моей машиной людей в чёрной форме и чёрных масках. Такая сейчас в России цена за немолчание.
Но я знаю и то, что настанет день, когда мрак над нашей страной рассеется. Когда чёрное назовут чёрным, а белое — белым; когда на официальном уровне будет признано, что дважды два — это всё-таки четыре; когда войну назовут войной, а узурпатора — узурпатором; и когда преступниками признают тех, кто разжигал и развязывал эту войну, а не тех, кто пытался её остановить. Этот день настанет так же неизбежно, как весна приходит на смену даже самой морозной зиме. И тогда наше общество откроет глаза и ужаснется тому, какие страшные преступления совершались от его имени. С этого осознания, с этого осмысления начнётся долгий, трудный, но такой важный для всех нас путь выздоровления и восстановления России, её возвращения в сообщество цивилизованных стран.
Даже сегодня, даже в окружающей нас темноте, даже сидя в этой клетке, я люблю свою страну и верю в наших людей. Я верю, что мы сможем пройти этот путь.
10 апреля 2023 года.
Московский городской суд, Москва.
Источник: https://x.com/vkaramurza/status/1645453165695729665/photo/2 и https://www.washingtonpost.com/opinions/2023/04/10/russian-vladimir-kara-murza-final-statement-court/
Подробнее о деле: https://www.svoboda.org/a/let-lisheniya-svobody-vynesen-prigovor-vladimiru-kara-murze/32355971.html
Фото: Justino Auškelio/LRT nuotr.
