Последнее слово
«Они врали контрразведке, чтобы прикрыть, что там их не было».
Много хотел сказать, но меня дёрнули из больничного, так что давайте пройдёмся сначала по обвинению. Прокурор говорит: если там был хоть один человек, то это уже основания для применения статьи [289]. Но никого там не находилось в тот момент, потому что никакой охраны военной техники не было: ни в момент возгорания танка, ни после. Как сказал мой адвокат при проверке показаний на месте, контрразведчик искал военных 20 минут! Это разведчик! Другой бы вообще не нашёл. Также прокурор вводит в заблуждение, когда говорит, что до станции [ж/д] 70 метров. Но потом адвокату говорит, что данное видео ничего не значит, потому что оно сделано в 400 метрах от танка. По поводу самого прокурора: ни одного вопроса, который бы не наводил на ответ, запуганным свидетелем военным он не называл. Абсолютно все вопросы были наводящие. А это запрещено.
Ну, и что было с танком? Не что могло бы быть, а что было. Когда я начал читать показания свидетелей, то там слово «бы» — в каждом предложении по три штуки. Они врали контрразведке, чтобы прикрыть, что там их не было. Ну, бывает.
Суд Фрунзенского района, город Минск, Беларусь.
26 июля 2021 года.
Источник: https://spring96.org/ru/news/104428
Подробнее о деле: https://prisoners.spring96.org/ru/person/jahor-mikhailau
Фото: «Вясна».
Поделиться в соцсетях:
