«Только когда сам попадаешь в беду, начинаешь понимать, как тяжело на самом деле живут люди, с какой несправедливостью они сталкиваются. А когда у тебя все в порядке, ты позорно отворачиваешься от людского горя. Простите меня за это, люди. Я виноват перед вами».

Уважаемый суд! В своём выступлении в прениях и в более ранних я говорил о том, что категорически отклоняю предъявленные мне обвинения. Подтверждаю это в своём последнем слове. Ни одно свидетельское показание, ни один из материалов дела, которые изучены следствием, не содержат никаких доказательств моей причастности к совершению преступления —вымогательству взятки.

Более того, они неопровержимо… Извините, что использую излюбленное гособвинителем выражение, я его исключу. Они просто свидетельствуют, что против меня была совершена чудовищная и жестокая провокация. В ходе прения я рассказал о странностях событий 14 ноября 2016 года. Но не меньше странностей обнаружилось и в ходе судебного следствия. Это удивительное следствие. Когда потерпевший сначала превращается в свидетеля, а потом утрачивает, фактически утрачивает, даже этот статус, превращается в мнимого свидетеля, который затерявшись где-то на просторах между Ханты-Мансийском и Римом растворился. Также растворился, как пресловутый синергетический эффект для бюджета от приобретения «Роснефтью» или акций «Башнефти». Растворился, только запах серы остался. Мнимый свидетель, притворный свидетель, какой-то поручик Киже.

Он [Сеченов] не потерпевший, ни свидетель. Кто он в процессе? Может специалист? Ну, скорее всего, специалист. Специалист по проворачиванию определённого рода делишек, дурно пахнущих делишек. Это процесс, в котором заявление по делу подаётся не заявителем, а по его поручению лицом, которое слышало рассказ о якобы угрозах и так называемом вымогательстве.

Процесс, в котором организатор так называемого следственного эксперимента, младший уполномоченный, исчезает в длительной командировке, так и не дав свидетельских показаний. Процесс, в котором важнейшие материалы дела отправляются следователем за ненадобностью «по принадлежности» и тоже растворяются.

Где гособвинитель, который в другом процессе, также в статусе гособвинителя, объявляет использование средств частных лиц — преступлением и провокацией взятки, [на этом процессе] считает это нормальным элементом оперативно-розыскной деятельности. Одним за такие действия полагается длительный тюремный срок, а другим — повышение по службе. 

Данный процесс вызвал очень большой интерес публики. Такой, знаете, похожий на цирк: вот такой немолодой, пенсионного возраста гладиатор картонным мечом отмахивается от вполне реальных орудий, а публика в удобных креслах с удовольствием наблюдает, готовая палец вниз или палец вверх поднять.

Спрашивает, как там на суде? А что ему светит, какой срок получит? А ведь уже порядком давно было сказано — не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе. Он может зазвонить и по любому из зрителей. Теперь это стало очень легко: сумка, корзинка, плохо снятый видеоролик, три клика — и готово.

Вот представьте: есть у вас знакомый чиновник, который перестал вам нравиться. Вы приглашаете его на прогулку, говорите ему: «Подержи, пожалуйста, портфель, у меня шнурок развязался». И не успел шнурок завязаться, как добры молодцы из кустов выскакивают, берут под белые руки бывшего приятеля, и направляют его в следственный изолятор. Нет человека — нет проблем. Однако ящик Пандоры открыть легко, а закрыть его достаточно труднее. Это процесс, в котором гособвинитель строит обвинение на весовых категориях предмета — на то, что сумка уж больно тяжела; что может быть в тяжелой сумке, как не деньги. Это точное воспроизведение аргументов, которые приводились в бессмертном романе Ильфа и Петрова «Золотой телёнок»: «Пилите, Шура, гири. А если там не золото? А что же там ещё по-вашему?».

Что же ещё, по-вашему, может быть в тяжелой сумке, если не деньги? Или обвинитель полагает, что очки подсудимого оборудованы специальной оптикой? Раз сумка тяжелая, то  значит там деньги, а если сумка коричневая, а подсудимый почему-то этого не помнит, то именно это и доказывает его преступный умысел.

Вышинский отдыхает, а мог бы подарить гособвинителю свой портрет с записью: «Победителю ученику от побеждённого учителя». Действительно побеждённого!

У того хоть царицей доказательств было признание вины, а тут: не мог признать — не мог не признать. Это удивительный криминальный опыт чтения мыслей не только на расстоянии, но и во времени. Ну и интересный вопрос, который здесь уже затрагивался: откуда же, всё-таки взялись эти доллары, которые гособвинитель раскладывал два часа на столе?

Один из организаторов провокации, Феоктистов показал, что деньги дал некий частный инвестор. Так это инвестиция! То есть дать два миллиона долларов просто так, на неопределённое время без гарантий возврата — это инвестиция! Это просто повесть об эффективном инвесторе!

Надо было Росстату включить эту инвестицию в свою статистику. Никого не заинтересовало, в отличие от других дел о провокации взяток, истинное происхождение этих денег. Никто не задумался о существовании у «Роснефти» «чёрной кассы», так называемой неучтёнки. Обвинение абсурдно, доказательства абсурдны. Но во всяком абсурде должна быть своя система. Фундаментально это — жестокость и вседозволенность провокаторов.

Ну и о материальной части, о которой я говорил в прениях. Выгодоприобретателей этой провокации очевиден, всё это надо расследовать и всё это рано или поздно будет расследовано. Уверен, что этим преступным действиям будет дана должная оценка.

Провокаторы потратили немало сил и средств для того, чтобы оклеветать невинного человека, заманить его в ловушку, осуществить расправу. Следствие и обвинение вместо того, чтобы разобраться в существе дела, поспешило сшить дело белыми нитками. Чёрное дело — белыми нитками.

Надеюсь и верю, что суд поднимется над инсинуациями лжи и защитит справедливость. Не позволит отнять у престарелых инвалидов-родителей их сына, единственную опору в старости, а у маленьких детей — отца, который должен поставить их на ноги.

65 лет назад, выступая на процессе по сфабрикованному против него делу, Фидель Кастро сказал: «История меня оправдает». Могу лишь повторить эти пророческие слова. Жернова истории мелют медленно, но неумолимо. Муку хорошую делают. Уверен, что так будет и на этот раз.

В понедельник, когда я сказал, что мне было весело слушать речи государственного обвинителя, многие удивились. А кое-кто возможно решил, что у меня крыша от переживаний поехала. Заверяю: крыша на месте и ещё послужит. Просто я вспомнил слова популярного ныне Карла Маркса о том, что человечество смеясь расстается со своим прошлым. Следствие и обвинение по методике Вышинского — это, конечно, наше прошлое. Позорное прошлое. Мы с ним расстаёмся. Слишком медленно, конечно, но расстаёмся.

Хочу здесь высказать признательность своим товарищам, которые в эти трудные месяцы поддерживали мою семью. Их немного, но они есть. Это благородные люди. Хочу поблагодарить простых и неизвестных мне людей, которые просто на улице во время прогулок подходили, подбадривали, передавали свою поддержку через интернет или родственников.

И последнее: хочу здесь сделать заявление, что я признаю себя виновным. Виновным, конечно, не в том абсурдном обвинении, которое с упорством, достойным лучшего применения, предъявляют мне государственные обвинители. Очевидно, что ничего общего с угрозами и вымогательством взятки я не имею. Я виновен в другом.

Конечно, на протяжении многих лет я, как мог, служил гражданам России. Старался делать свою работу как мог хорошо, приносить пользу. И дело не в полученных наградах и орденах, почетных званиях, которых было немало, а в том, что в самом деле кое-что удалось сделать на благо людей.

Но как известно, для Родины сделано недостаточно, если не сделано всё. Того, что я делал — недостаточно. Прискорбно мало.

Я виновен в том, что слишком часто шёл на компромиссы, выбирал легкие пути, карьерное благополучие зачастую предпочитал отстаиванию принципов. Крутился в каком-то бессмысленном бюрократическом хороводе, получал какие-то подарки, сам их делал, пытался выстраивать отношения, лицемерил.

Только когда сам попадаешь в беду, начинаешь понимать, как тяжело на самом деле живут люди, с какой несправедливостью они сталкиваются. А когда у тебя все в порядке, ты позорно отворачиваешься от людского горя. Простите меня за это, люди. Я виноват перед вами.

Многое я передумал за этот год. Как ни сложись моя дальнейшая судьба, остаток жизни я посвящу помощи людям. Я хочу также попросить прощение у своих родных и близких за ту тревогу и боль, которую я им принес. Ну что же, как сказал в аналогичной ситуации Сократ: «Вот уже время идти отсюда. Мне — чтобы умереть, вам — чтобы жить, а кто из нас идёт на лучшее — это сейчас никому не ясно».

Конечно, со времени Сократа много воды утекло и времена сейчас более вегетарианские. Но 10 лет строгого режима для человека 62 лет от роду — не слишком отличается от смертного приговора. Ну и чтобы закончить на более высокой ноте — у нас впереди Новый Год. Хочу всех поздравить с наступающим Новым годом, пожелать весёлых праздников, всего самого доброго. Будьте здоровы, живите долго и счастливо. Спасибо.

Замоскворецкий районный суд города Москвы, Россия

7 декабря 2017 года

Источник: БИЗНЕС Online

Подробнее: Википедия

Фото: Михаил Терещенко/ ТАСС