Последнее слово
«Невозможность мирным способом повлиять на действия властей, и уголовное преследование людей, несогласных с этим, приводит к тому, что кто-то уедет из страны, а кто-то решится принять какие-либо действия».
Сожалею, что мои действия подвергли опасности [Александра] Богатырева, [Сергея] Тарабукина, [Дмитрия] Уньшакова. Они не являлись целью, и я рад, что это не привело к серьёзному вреду здоровью.
Моей целью была военная техника России и логистические цепочки, которые используются для перемещения военной техники и топлива к ней. Таким образом я хотел затруднить ведение боевых действий против Украины.
Разумеется, любой хлопок или новость о подрыве может испугать кого-то. Точно так же, как и пролёт ракет над домами и начало боевых действий несут в себе устрашение населения страны, против которой эти действия ведутся.
Я не раз говорил, что у меня не было намерения целенаправленно запугивать кого-либо. Цели я выбирал сам. Стоянка военных самолетов была мной атакована с целью уничтожения военных самолетов. Подрыв поезда — с целью выведения из строя железнодорожного пути, на котором я обнаружил движение военной техники.
Хотел бы отметить, что я вёл наблюдение за движением поезда на пути, который я подорвал, и убедился, что на нём отсутствует движение пассажирских составов. Для дополнительной гарантии я имел визуальный контакт. Если бы мне была безразлична жизнь людей, я бы мог пустить поезд под откос без прямого участия.
К попытке изготовить новое взрывное устройство и подорвать ещё один поезд я никакого отношения не имею. Взрыв 11 ноября 2023 года наделал много шума, и я понимал, что меры безопасности усилят. К тому же у меня хватало проблем, связанных с личной жизнью.
К населению России я отношусь хорошо, есть разногласия в связи с некоторыми событиями, начиная с [20]14 года, но это для меня не повод кого-то ненавидеть.
Невозможность мирным способом повлиять на действия властей, и уголовное преследование людей, несогласных с этим, приводит к тому, что кто-то уедет из страны, а кто-то решится принять какие-либо действия.
В любом случае, независимо от тяжести деяния, применение пыток при допросе недопустимо, если мы живём в правовом государстве. Пытать током и избивать связанного человека — крайне низкий поступок. Здесь ответственность ложится не только на того, кто применял данные методы допроса, но и на того, кто знает, и на того, кто не реагирует и помогает скрыть.
И напоследок я зачитаю фрагмент стишка Нестора Махно:
«Пускай схоронят нас сейчас,
Но наша суть не канет в лету,
Она воспрянет в нужный час
И победит, я верю в это».
Рязанский гарнизонный суд, Рязань, Россия,
23 мая 2025 года.
Источник: «Медиазона».
Подробнее о деле: Мемориал.
Фото: «Медиазона».
Поделиться в соцсетях:
