Чечин Антон

Последнее слово

«Я увидел, что зло уничтожало не только мою, но и другие страны, в том числе Грузию».

Перед своей заключительной речью я хочу предложить прокуратуре пойти на мирное решение и отказаться от обвинения против меня, исходя из того, что никакая компенсация не вернёт то время, которое я провёл в тюрьме, вдали от своей супруги и родителей…

Моя борьба будет продолжаться до тех пор, пока меня не оправдают: пять уголовных дел, связанных с акциями и наркотиками, по двум из них уже вынесено оправдательное решение… Мы всегда будем бороться и боремся за заключённых. Мы требуем вернуть им право на любовь, дать больше времени и возможностей встречаться с теми, кого они любят.

28 августа был праздник Успения Пресвятой Марии. Я надеялся, что в этот день освобожусь, буду дома и приму участие в старом грузинском обычае… Я хочу пойти к ним [имеются в виду заключённые], увидеть тех, кто находится в пенитенциарном учреждении, отнести книги, написать письма — это очень важно для тех, кто там находится. Политические заключённые должны быть освобождены, так же как и все несправедливо осуждённые… В течение 9 месяцев я не мог найти себе места, чтобы доказать свою невиновность…

У грузинского правительства был мотив ограничить мою свободу. Я не исключаю, что это давление оказывается со стороны России… Правящая партия Грузии находится в невыгодном положении. Они решили репрессировать народ, о чём свидетельствует нынешняя ситуация с подбросом наркотиков. Такая практика очень распространена в других странах и, к сожалению, применяется в Грузии.

[Можно сказать, что переводчик частично переводит речь, пропускает отдельные моменты… не находит подходящих слов на грузинском, и ему помогают из зала… предложения остаются незаконченными, содержание сбивчивое – Р.Т.]

Я очень много работал над тем, чтобы доказать свою невиновность и разоблачить тех, кто подбросил мне наркотики, — я направил письма в посольства 20 стран, а также в международные организации, журналистам и государственному защитнику с просьбой о помощи. Я также подал апелляцию в Европейский суд.

Если меня признают виновным, я продолжу борьбу. В тюрьме мои права нарушаются. Я подал несколько жалоб в Специальную следственную службу. Их не расследуют, потому что этим ведомством руководит настроенная против меня прокуратура. Она настроена против не только из-за того, что я обвиняемый, но и потому что я выступал против пророссийского правительства.

Есть связь между христианством и политикой. Христианство — это не только думать про добро и походы в церковь. Нужно бороться против зла. Я увидел, что зло уничтожало не только мою, но и другие страны, в том числе Грузию.

Политическая система и общественное положение, в котором я родился, представляли угрозу для всего мира, и я не мог спокойно смотреть на то, что делали советская империя и путинский режим. Это зло действовало внутри страны и за её пределами, лило реки крови по всему миру. Мой христианский долг — защитить всех, кто мог от этого пострадать… [Выступить] против оккупации Грузии и за её независимость…

Я боролся за демократические ценности. За то, чтобы силовые структуры и госорганы работали на граждан и против тоталитарного правления.

Мое задержание можно квалифицировать как неправомерные действия полиции. Они изъяли из моего кармана наркотики, которых я раньше никогда не видел. Я не имел никакого отношения к наркотикам. Полиция применила силу без необходимости — чтобы унизить и запугать меня.

2 сентября 2025 года,
Тбилисский городской суд, Тбилиси, Грузия.

Источник: телеграм-канал Paper Kartuli — здесь важно учесть, что переводчик в зале суда плохо справлялся со своей работой, в связи с чем ему помогали все присутствующие, а само последнее слово пришлось собирать, как мозаику, из кусочков.
Подробнее: «Бумага».
Фото: brnundr / Instagram.

Поделиться в соцсетях: