Последнее слово
«Никто не хочет разбираться, а человек сидит. И всем плевать, все просто выполняют свою работу. Ну и что, что я тоже человек?».
Ваша честь, завершилось рассмотрение уголовного дела в отношении меня и Камардина Артёма. Я с самого начала уголовного дела заявлял в суде свою позицию: я не виноват, не совершал того, что мне вменяют. Я говорил об этом и на стадии предварительного следствия. Никаких законов я не нарушил. Я очень надеюсь, что вы убедились, что стороной обвинения не были представлены доказательства, чтобы утверждать обратное.
25 сентября 2022 года я впервые в своей жизни пришел куда-либо вообще в принципе, где мог бы почитать свои произведения, свои стихотворения и показать себя как поэта. Этот же день стал точкой отсчета моего ограничения свободы.
Следствие даже не пыталось разобраться: завели уголовное дело в отношении тех, кого в тот день поймали, а поймали тех, кого успели, кого догнали. По принципу «кто побежал, тот что-то сделал». И вот я по чьей-то ошибке сейчас сижу на скамье подсудимых. За что? Следователь не смог мне ответить на этот вопрос. Для следователя я просто имя на бумажке, которую нужно передать дальше в прокуратуру, а потом пусть суд разберется.
Это называется перекладывание ответственности, халатное отношение к работе, которое может стоить человеку жизни. В данном случае моей жизни. Здесь решается судьба человека. Но следствию на это наплевать, они просто выполняют свою работу. Чья-то ошибка или безразличие, нежелание разобраться — вот почему я здесь.
Что я сделал противозаконного? Читал стихи? С моими стихами даже никаких экспертиз не проводилось. Ищем ответ в тексте обвинительного заключения: «возбуждение ненависти либо вражды, равно унижение человеческого достоинства группой лиц по признаку принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенное публично, организованной группой».
По версии следствия, Камардин подыскал ему ранее знакомых меня и Николая Дайнеко и предложил принять участие в «преступлении, направленном на возбуждение ненависти и унижение человеческого достоинства» — в данном случае ополченцев, принимавших участие в вооружённых действиях в Луганской и Донецкой народных республиках, — «публично, организованной группой». А также в «совершении призывов к воспрепятствованию исполнительными органами власти своих полномочий по обеспечению безопасности РФ — путём побуждения лиц, подлежащих призыву на военную службу, к отказу от получения повесток и проставления в них подписей». Тоже организованной группой.
Звучит серьезно и тяжко. Но это только версия следствия. А вот разобраться и установить факты предстоит Вам. Легко написать текст на бумаге, сложно это доказать. Задайте себе вопросы в совещательной комнате: имело ли место событие преступления? Совершал ли Штовба те противозаконные действия? Был ли у него умысел? Какой у него был мотив? Подтверждается ли предъявленное обвинение представленными доказательствами? Какими доказательствами подтверждается, что между мной и Камардиным и Дайнеко была создана организованная группа?
Вы примете решение, от которого зависит моя дальнейшая жизнь. Вы могли наблюдать на заседании моих родителей и убедиться, что я и мой адвокат не преувеличиваем, когда говорим о том, что они нуждаются в моей поддержке — как финансовой, так и в бытовых вопросах.
Я хочу обратиться к маме. Мам, я знаю, что ты, как никто другой, убеждена в моей невиновности и непричастности. И ты знаешь, что я не своими усилиями оказался здесь. Тем не менее мне жаль, что так всё вышло, что вы остались с папой одни со своими трудностями. Спасибо, что ты меня поддерживаешь.
Кто-то из руководства просто принял решение меня задержать и предъявить мне обвинение, не разобравшись — суд ведь разберётся. Дальше продление — ну, раз уж посадили, значит, есть основания. Раз за разом. Никто не хочет разбираться, а человек сидит. И всем плевать, все просто выполняют свою работу. Ну и что, что я тоже человек?
Теперь, Ваша честь, дело наконец-то дошло до Вас. И Вы первый человек, кто реально пытается вникнуть во всё, что здесь происходит. Из всех людей, кто уполномочен принимать решения, Вы первая.
Мы можем сейчас ясно рассмотреть, что следствие не предъявило ни одного доказательства моего знакомства с Камардиным или Дайнеко до моего задержания 25 сентября. Я пытался помочь следствию, ведь я верил, что следствие разберётся и поймёт, что мы были задержаны по ошибке. Но машина уже начала работать, и инерция настолько сильная, что не видит никаких препятствий.
Вся надежда теперь на Вас. Я очень надеюсь, что Вы сделаете свою работу, но качественнее, по закону, руководствуясь неопровержимыми фактами, а не домыслами следователя и не ложью [секретных свидетелей] «Арнольда» и «Джеки», руководствуясь своими внутренними убеждениями, а именно опытом и интуицией.
Есть такой принцип невиновности, он говорит о том, что все сомнения трактуются в пользу подсудимого и он не обязан доказывать свою невиновность. Это как раз про показания тайных свидетелей: их слово против моего, а доказательств нет. Остаются только сомнения.
Вернёмся к обвинительному заключению. В чём же моя так называемая преступная роль? «Создание ложной видимости массовости и актуальности мероприятия путём активной поддержки ораторов, совместное декламирование стихов, совместное оглашение высказываний и призывов к отказу от получения повесток, активное жестикулирование и иные действия, которые направлены на унижение достоинства группы».
Немного прокомментирую каждый из этих пунктов. Первый пункт: моё фактическое присутствие на мероприятии и аплодисменты являются созданием ложной видимости массовости. Это не соответствует действительности. Это не преступление, что за бред? Там было около 20 человек и все хлопали, при чтениях это является нормой.
Второй пункт: как я мог декламировать, если я слышал все эти стихи первый раз? Я не был знаком даже с авторами этих произведений. Я ничего не знал об этих авторах и их стихах.
Третий пункт: я не оглашал ничего, никаких призывов, никаких слов, которые могут быть восприняты как оскорбление или унижение человеческого достоинства.
Следующий пункт: активное жестикулирование. Как обычно, никаких доказательств того, что я как-то активно жестикулировал, поднимал руки вверх — нету.
Пятый пункт: «иные действия». Какие? О чём идет речь? Что я сделал? Я же вообще ничего не сделал. Чего я здесь сижу, за что? Фраза про устойчивость созданной организованной группы определялась продолжительностью преступной деятельности, постоянством основного состава участников, неизменностью преступления, преступных целей, четким распределением ролей и строгим подчинением. Вот эта сама фраза, как я понимаю, доказыванию вообще не подлежит. Следствию достаточно это просто утверждать.
Доказать наличие тех или иных обстоятельств — обязанность стороны обвинения. Но доказательств нет. А я сижу. Раз меня обвиняют по таким тяжким статьям, то где биллинг, в конце концов, где оперативно-розыскные мероприятия, запись телефонных переговоров? Где наблюдение за мной, Дайнеко, Камардиным? Всего этого нет. А почему следствие указывает именно на период с 21 по 25 сентября, когда меня якобы искали? Как следствие доказало, что Камардин разъяснял мне план совершения преступления и предложения принять участие в этом преступлении? Как оно доказало, что я на это согласился?
Ваша честь, пазл не складывается. Я вот думаю, что следствие лжёт и, не имея доказательств, фабрикует дело на ложных показаниях свидетелей «Арнольда» и «Джеки». Потому что когда меня уже закрыли, поздно было сдавать назад. Тем самым, следователь создал ложную видимость актуальности обвинения. Такой пазл складывается гораздо лучше. А сижу я.
Я прошу вас, Ваша честь, учитывая всё вышесказанное, принять единственное законное и обоснованное решение: снять с меня все обвинения и оправдать.
27 декабря 2023 года.
Тверской районный суд, город Москва.
Источник: https://zona.media/article/2023/12/27/mayak
Подробнее о деле: https://memopzk.org/dossier/mayakovskoe-delo/
Фото: сайт «Поддержка политзаключённых. Мемориал».
