Последнее слово
«Мог ли Навальный даже представить себе в 2011-м, что в 2021-м всю его деятельность за 10 лет признают преступной, а в 2024-м его адвокатов будут судить за передачу его мыслей?».
Уважаемый суд! Уважаемые участники процесса!
Моя речь состоит из трёх частей. Первая её часть — благодарственная.
Прежде всего, я хочу выразить благодарность председательствующему судье за взвешенный и сбалансированный подход при ведении процесса. Ваша честь! Я искренне восхищаюсь вашим поистине стоическим спокойствием и титаническим терпением. Порой на вашем лице были заметны отголоски внутреннего противостояния, но ваша выдержка всегда брала верх. Отдельное вам спасибо за неизменную вежливость и пунктуальность, сопровождавшие разбирательство.
Также хочу выразить благодарность помощнику судьи за профессионализм и компетентность в её отнюдь нелёгкой работе. И немного личного. Олеся Владимировна, ваша ослепительная, умиротворяющая и на редкость добрая улыбка каждое утро перед заседаниями дарила мне заряд душевной теплоты и оптимизма удивительной силы. Спасибо вам за вашу улыбку.
Государственных обвинителей я благодарю за проявленную сдержанность и хладнокровие, а особо — за отсутствие патетических возгласов и нервно-истерических ноток, которые зачастую присущи поведению обвинения в подобного рода процессах.
Конечно же, огромная, стоящая особняком благодарность адвокатам. Блестящая защита, безукоризненная позиция, идеально выверенные документы, высокий уровень ораторского мастерства. Лучшей защиты невозможно себе представить. Не секрет, что подавляющее большинство из вас работали абсолютно бесплатно. Адвокаты, осуществляющие защиту pro bono по общественно значимым делам, заслуживают всеобщего уважения и почёта. Пользуясь своим последним словом, я выражаю вам, господа, свою глубокую признательность и снимаю перед вами шляпу.
Уважаемые Андрей Андреевич Гривцов, Денис Карлович Лейсле, Андрей Анатольевич Орлов, Алхас Леонидович Абгаджава, Рустам Адамович Жане, низкий вам поклон!
Настал ваш черёд, Алексей Евгеньевич. До начала судебного процесса мы с вами и знакомы-то толком не были. Я знал, что вы — Липцер, а вы, что я — Кобзев. Не более того. В течение долгого и скучного оглашения обвинением протоколов мы узнали друг друга ближе, и наше шапочное знакомство переросло в приятельские отношения. И я этому от всей души рад. В ходе процесса вы были мне во многом опорой и поддержкой. Тем же самым я старался быть для вас. Очень надеюсь, что у меня это получилось.
Вторая часть моего выступления — философская.
Вопрос: как все мы тут оказались? В зале суда, в 2024 году, в таком необычном составе? Для наглядности я расскажу об одном недавнем случае. В 2012 году известный эстрадный исполнитель Николай Басков выпустил клип на одну из своих песен. Клип как клип, каких десятки. Никто, кроме поклонников, особого внимания на него не обратил. И вот через 11 лет после премьеры на клип обратил внимание Таганский районный суд г. Москвы, и в декабре 2023 года клип был запрещён по закону о «пропаганде ЛГБТ». Суд установил, что, цитирую, «отношения лирического героя» с другим мужчиной «содержат коммуникативные признаки романтического отношения». Телеканалу «Точка ТВ» за показ клипа был назначен штраф в один миллион рублей. Как же так вышло? Что, собственно говоря, случилось? А случилось то, что за 11 лет изменилась страна и настали другие времена. Знал ли в 2012 году Николай Басков и создатели клипа, что через 11 лет его запретят за пропаганду чего-то там? Нет, не знали. Могли ли они это предвидеть? Нет, не могли. А главное, должны ли были они это предвидеть? Нет. Конечно, не должны.
За 11 лет государство сменило оптику и, пристально вглядываясь в прошлое сквозь новые линзы, настигло клип Баскова и подвергло остракизму.
Ровно такая же метаморфоза за десятилетие произошла и с мыслями Алексея Анатольевича Навального — мыслями, облечёнными в слова, мыслями, высказанными вслух, записанными на бумаге или на жёстком диске устройства.
Нас судят за передачу мыслей Навального другим людям. Мог ли Навальный даже представить себе в 2011-м, что в 2021-м всю его деятельность за 10 лет признают преступной, а в 2024-м его адвокатов будут судить за передачу его мыслей? Знал ли я в 2010-м, что окажусь за это в тюрьме в 2023-м? Вопросы очевидно риторические. Скажу больше. В ходе нашего процесса все мы прекрасно видели, что даже оперативники УФСИН и следователи СК в 2021 году ещё сами этого не знали, продолжая тихо и мирно подслушивать в тюрьме мысли Навального и складировать их в сейф.
И, конечно же, я не могу не заострить внимание на одной из подслушанных мыслей Навального — мысли рассказывать в телеграме о повышении цен на продукты. Допрошенный в суде оперативник заявил, что лично он считает эту мысль экстремистской, преступной. За передачу этой мысли рядом со мной за решёткой сидит адвокат Липцер.
Кто знает, быть может, через пять–десять лет в России будут сотнями сажать за сообщения о росте цен? Будущее неведомо, но нам известно прошлое. Мы знаем, что в 30-х, 40-х, 50-х в российских судах люди с такими же серьёзными лицами уже отправляли граждан в лагеря за передачу скептических мыслей об органах власти. Рассказанный анекдот про конституционный строй или чиновников СССР, то есть передача критических и высмеивающих мыслей, являлась тогда ровно тем же самым, что в нашем деле именуется «дискредитацией» и «экстремизмом». Ещё мы знаем, что затем люди с такими же серьёзными лицами (а случалось, что это были те же самые люди) эти приговоры отменяли, разводя руками и произнося вполголоса: «Такое было время». Минуло 80 лет, история зашла на очередной виток, государство в очередной раз сменило линзы, и в Петушинском суде вновь судят за дискредитацию чиновников и госорганов.
Мы как нация топчемся на месте. Мы застряли в салоне оптики, где примеряем наугад все очки подряд, так и не удосужившись заглянуть в лежащий в кармане рецепт.
Заключительная — третья — часть у меня литературно-историческая.
В романе Эриха Марии Ремарка «Искра жизни» повествуется о концлагере вблизи вымышленного немецкого города. Весна 1945 года. Конец войны. Американские солдаты заходят в лагерь. Схваченный теперь уже бывший комендант концлагеря оправдывается:
«— …Я ничего об этом не знал. Это другие, самовольно…
Американский капрал:
— Ну разумеется. Всегда только другие. А те, что тут подохли за все эти годы, с ними как? Или это тоже не вы?
— Так то был приказ. Долг.
Капрал повернулся к стоявшему рядом солдату.
— В ближайшие годы две фразы нам придётся слышать здесь чаще других: «Я действовал по приказу» и «Я ничего не знал».
Комендант его не слушал.
— Я делал всё, что в моих силах…
— А это, — сказал капрал с горечью, — будет третья!».
Ваша честь! Предваряя ваше удаление в совещательную комнату, я искренне хочу, чтобы в связи с вынесенным приговором вам никогда и ни при каких обстоятельствах не пришлось бы произносить ни одной из этих трёх фраз.
Спасибо за внимание.
Петушинский районный суд Владимирской области, Петушки, Россия
10 января 2024 года
Источник: Новая газета
Подробнее о деле: Мемориал
Фото: «Медиазона»
