«В воинской части, в которой я работал, абсолютно все гражданские люди. Когда я сказал об этом следователю, он помотал головой и сказал: "Понимаешь, братан, невиновных людей нет. Просто если ты находишься на свободе, то это не твоя заслуга, а наша недоработка"».
Последнее слово
«Я увидел мешки на головах, провода на разных конечностях тела, сломанные рёбра, отбитые почки, люди, забитые до смерти, голод больше года, никакой медицинской помощи, люди гнили, ноги, руки, вши, клопы, два раза душ за год, в который мы сходили, — ушли грязнее, чем пришли, ещё и побитые».
Тут много было сказано о том, что мы — фашисты, нацисты, террористы, укронацисты, бендеровцы и так далее. Хочу провести маленькую аналогию. 22 июня 1941 года в четыре утра нацистская Германия напала на Советский Союз, а 24 февраля 2022 года вся Украина проснулась под взрывы российских ракет. Не Украина нападала на Россию, не мы пришли с оружием в чужую страну.
Мы защищали свою землю, свои города. Российская армия приехала в город Мариуполь на танках, БТРах, самолёты прилетели, корабли приплыли. Российские снаряды падали на города украинские, мы обороняли нашу землю, а теперь нас судят за свержение власти — мне кажется, несправедливо.
Я хотел на прениях рассказать маленькую историю с Еленовки. В колонии, где нас держали непонятно почему — как раз тот промежуток, когда меня 11 апреля в плен взяли, а дело с 5 мая — и в этот промежуток времени я был на Еленовке, как и многие поварихи. Они там спрашивали, почему мы виноваты, за что нас хотят судить? А им сотрудники говорили: вы виноваты, потому что надо было отравить их всех в столовой, тогда б, может, и войны не было. При этом мы — террористы, получается.
Прокурор много доказательств предоставлял: из YouTube-каналов какие-то непонятные сведения, россказни какого-то перебежчика из Службы безопасности України — как можно доверять таким людям?
Также у вас много звучит показаний местных жителей из Мариуполя: зверские преступления, насилие, мародёрство, разрушение домов… Но ни в одних показаниях не фигурировал никто из подсудимых, присутствующих здесь в данный момент.
Я ещё хотел немного сказать про ущемление русского языка. Я всю жизнь спортом занимался, объездил всю Украину по различным соревнованиям, турнирам. Я учился в школе Олимпийского резерва, в которой были собраны спортсмены со всей Украины — и не запрещали никому на русском говорить. Мы ездили во Львов, играли в баскетбол, говорили на русском — нам продавали пирожные, пирожки, мороженое… Я просто много слышал — мы тут уже три года по тюрьмам и СИЗО катаемся — что какому-то постовому во Львове мороженое не продали, кому-то — пирожок… Я не знаю, какая-то фантастика, не было такого: все общались свободно на русском языке, кто хотел — на украинском. Хочешь — на польском говори, хочешь — на чешском, да на каком хочешь, на том и говори.
Также у вас есть телефоны наши, в которых прекрасно видно, на каком языке мы общались. Все переписки, все разговоры в телефоне — всё это на русском языке, соцсети. Вы были на наших базах, в воинских частях, там тоже много доказательств, что довольно-таки много людей общались на русском языке и никто никого не ущемлял.
Мне вменяют также обучение для террористических актов. Все мы обучались держать оружие стрелковое штатное, обучались медицине, обучались тактике, то есть по сути, я думаю, ничего нового, чему бы не учили в российской или какой-то европейской армии — всё то же самое.
Также много за терроризм сказано. Я хотел бы сказать пару фактов, не всем известных. Например, об ударе по детской больнице «Охматдит» в Киеве ракетами — там тяжело больных детей лечат от онкологии. Ракета не украинская была, это всем известный «Искандер». Также было много разрушено детских садиков, школ, больниц. Думаю, в Ростове сидя, вы не очень ощущаете, что война идёт между Россией и Украиной, а в Украине это ощущают: много людей погибает, детей. Много семей были вынуждены уехать за границу, потому что банально переживают за здоровье себя и своих детей.
«Россия всё время бьёт только по военным объектам», — так мы всё время слышим. Я из маленького города Лозовая Харьковской области, там разрушен такой военный объект, как городской дворец культуры. Дворец спорта в Харькове, Исторический музей в Харькове, рынок Барабашово в Харькове, торговый центр Ocean Plaza в Киеве… Я могу так долго продолжать — это всё военные объекты, там нацисты, фашисты сидят, террористы и так далее.
Тут много раз говорили, что осудили нашего непосредственного командира на 24 года, но ему не вменялось свержение власти, как уже сказал Мухин Александр Александрович. Интересно было бы посмотреть, как бы мы свергали власть без его ведома — воруя пирожки на базаре?
Ещё по поводу терроризма и зверств украинской армии. Как говорят, в семье не без урода. Везде люди разные бывают, нету плохих наций — много чего можно сказать, но то, что я увидел… Я увидел мешки на головах, провода на разных конечностях тела, сломанные рёбра, отбитые почки, люди, забитые до смерти, голод больше года, никакой медицинской помощи, люди гнили, ноги, руки, вши, клопы, два раза душ за год, в который мы сходили, — ушли грязнее, чем пришли, ещё и побитые.
Нам не дают возможности общаться с нашими родными и близкими. Даже сейчас мы отправляем письма, а они не доходят и где-то теряются. Это всё — обман системы. И кстати, 12 марта Владимир Владимирович Путин заявил, что Россия относится ко всем попавшим в руки военным гуманно, и Женевская конвенция не будет применяться только к иностранным наёмникам — это цитата, 12 марта 2025 года. Владимир Путин если не авторитет для уважаемого прокурора, я не знаю, что и говорить. У меня всё.
Южный окружной военный суд, Ростов-на-Дону, Россия
19 марта 2025 года
Источник: Медиазона
Подробнее о деле: Мемориал
Фото: Александра Астахова / Медиазона
Cвязанные последние слова
«Получается, что человека нарядить в террористы, свержителя власти — это гораздо проще. Я так понял, тут и доказательств никаких не требуется, просто четыре буквы, название того подразделения — "Азов"».